Продюсер «Белой гвардии»: «Перекраивать фильм под националистов мы не будем»
У фильма «Белая гвардия» — два «отца-создателя»: продюсеры Александр Роднянский и Сергей Мелькумов. Мы встретились с Сергеем Георгиевичем прямо на съемочной площадке — на Андреевском спуске.
— На одном из кинофорумов прочитал: «Знаете, почему снимают «Белую гвардию»? Потому что Хабенский хорошо смотрится в военной форме». Это шутка. Но вопрос открыт: почему решили взяться за экранизацию романа Булгакова?
— А мне версия насчет формы нравится (смеется). Костя действительно в ней прекрасно смотрится. Но сама идея сделать кино появилась на свет еще задолго до того, как на экраны вышел «АдмиралЪ». Просто, что я сам, что Александр Роднянский — мы оба любим этот удивительный роман. Тот же Александр Ефимович вообще в студенческом театре играл Шервинского (один из персонажей «... гвардии». — Авт.).
— Роль Алексея Турбина изначально писалась под Хабенского?
— Да. Мы видели его во МХАТовской пьесе «Дни Турбиных» и поняли, что другого актера в этой роли быть не должно, да и не может. А вот на роль Мышлаевского Мишу Пореченкова (играет в том же спектакле эту же роль. — Авт.) мы не планировали — приглядывались к Машкову. Мишу думали попробовать на Шервинского (которого в итоге в фильме играет Евгений Дятлов. — Авт.). Сделали пробы и решили, что овчинка выделки не стоит. Пореченков — все-таки вылитый Мышлаевский.
— Что в вашем фильме будет не так, как у Булгакова?
— Когда мы с Мариной и Сергеем Дяченко работали над сценарием, то отталкивались, в первую очередь, от самого романа. Но мы все-таки снимаем фильм. И нам необходимо, чтобы литературный источник стал кинематографическим произведением. А сделать это очень трудно. Потому мы кое-что додумали: усилили лирическую линию Турбин—Юлия, углубили историю отношений Николки и Ирины Най-Турс, расширили роль Шполянского, прописали более подробно сцену боя и смерти Феликса. Так как первоначально в сценарии фигурировало около 400 персонажей, то некоторых из них мы «слили» воедино. Кроме того, Дяченко предложили нам интересное решение — добавить в сценарий булгаковский рассказ «Я убил», созвучный «Белой гвардии» по теме. При этом подчеркну, что мы делаем фильм именно по роману, а не по его мотивам!
— Есть какие-то сцены, которые были сняты, но которые зритель не увидит?
— Да, нам пришлось кое-чем пожертвовать. В самом начале была замечательная сцена, в которой Мышлаевский, сменившись на посту, направляется к своим друзьям Турбиным в Киев. А оставшихся в поле солдат режут петлюровцы. Удалили ее, потому что позже она будет дублироваться в словах одного из героев.
— Почему приехали снимать киевские сцены только сейчас? Планировалось ведь, что начнете еще зимой прошлого года?
— Мы с Роднянским приняли такое решение из-за проходившей в Киеве предвыборной кампании. Не хотелось, чтобы во время «выборной лихорадки» по городу ходили люди в шинелях и винтовках. И чтобы петлюровцы на лошадях «город брали».
— Я видел, как режиссер снимал сцену с пьяным белогвардейцем, орущем на весь Андреевский: «Вперед, на хохлов! За веру и царя». Не боитесь, что из-за этих «хохлов» наши националисты спустят на вас всех собак?
— Понравится им это или нет — не знаю. Но ведь так в книге! И белогвардейцы наверняка так и орали. Как, впрочем, и петлюровский полковник, требующий и в книге, и в фильме «порубать всех «охвицеров». А кто мы такие, чтобы перекраивать классика!?
— Каков бюджет картины? Я слышал цифру в $16 млн.
— Да вы что! И десяти даже нет!
Алекс Панченко
У фильма «Белая гвардия» — два «отца-создателя»: продюсеры Александр Роднянский и Сергей Мелькумов. Мы встретились с Сергеем Георгиевичем прямо на съемочной площадке — на Андреевском спуске.
— На одном из кинофорумов прочитал: «Знаете, почему снимают «Белую гвардию»? Потому что Хабенский хорошо смотрится в военной форме». Это шутка. Но вопрос открыт: почему решили взяться за экранизацию романа Булгакова?
— А мне версия насчет формы нравится (смеется). Костя действительно в ней прекрасно смотрится. Но сама идея сделать кино появилась на свет еще задолго до того, как на экраны вышел «АдмиралЪ». Просто, что я сам, что Александр Роднянский — мы оба любим этот удивительный роман. Тот же Александр Ефимович вообще в студенческом театре играл Шервинского (один из персонажей «... гвардии». — Авт.).
— Роль Алексея Турбина изначально писалась под Хабенского?
— Да. Мы видели его во МХАТовской пьесе «Дни Турбиных» и поняли, что другого актера в этой роли быть не должно, да и не может. А вот на роль Мышлаевского Мишу Пореченкова (играет в том же спектакле эту же роль. — Авт.) мы не планировали — приглядывались к Машкову. Мишу думали попробовать на Шервинского (которого в итоге в фильме играет Евгений Дятлов. — Авт.). Сделали пробы и решили, что овчинка выделки не стоит. Пореченков — все-таки вылитый Мышлаевский.
— Что в вашем фильме будет не так, как у Булгакова?
— Когда мы с Мариной и Сергеем Дяченко работали над сценарием, то отталкивались, в первую очередь, от самого романа. Но мы все-таки снимаем фильм. И нам необходимо, чтобы литературный источник стал кинематографическим произведением. А сделать это очень трудно. Потому мы кое-что додумали: усилили лирическую линию Турбин—Юлия, углубили историю отношений Николки и Ирины Най-Турс, расширили роль Шполянского, прописали более подробно сцену боя и смерти Феликса. Так как первоначально в сценарии фигурировало около 400 персонажей, то некоторых из них мы «слили» воедино. Кроме того, Дяченко предложили нам интересное решение — добавить в сценарий булгаковский рассказ «Я убил», созвучный «Белой гвардии» по теме. При этом подчеркну, что мы делаем фильм именно по роману, а не по его мотивам!
— Есть какие-то сцены, которые были сняты, но которые зритель не увидит?
— Да, нам пришлось кое-чем пожертвовать. В самом начале была замечательная сцена, в которой Мышлаевский, сменившись на посту, направляется к своим друзьям Турбиным в Киев. А оставшихся в поле солдат режут петлюровцы. Удалили ее, потому что позже она будет дублироваться в словах одного из героев.
— Почему приехали снимать киевские сцены только сейчас? Планировалось ведь, что начнете еще зимой прошлого года?
— Мы с Роднянским приняли такое решение из-за проходившей в Киеве предвыборной кампании. Не хотелось, чтобы во время «выборной лихорадки» по городу ходили люди в шинелях и винтовках. И чтобы петлюровцы на лошадях «город брали».
— Я видел, как режиссер снимал сцену с пьяным белогвардейцем, орущем на весь Андреевский: «Вперед, на хохлов! За веру и царя». Не боитесь, что из-за этих «хохлов» наши националисты спустят на вас всех собак?
— Понравится им это или нет — не знаю. Но ведь так в книге! И белогвардейцы наверняка так и орали. Как, впрочем, и петлюровский полковник, требующий и в книге, и в фильме «порубать всех «охвицеров». А кто мы такие, чтобы перекраивать классика!?
— Каков бюджет картины? Я слышал цифру в $16 млн.
— Да вы что! И десяти даже нет!
Алекс Панченко