Бесхребетная Украина и казуз Андруховича
Вся история Украины - это история больной головы. Каждый раз, когда страна получала возможность быть независимой, украинские элиты демонстрировали неадекватность в восприятии окружающей действительности, которая неизбежно приводила к фиаско.
Мы не учимся на своих ошибках и, как будет показано ниже, даже не хотим учиться. Короче говоря, сон украинского разума порождает бандеро-донбасских чудовищ.
В этом плане заявление писателя Юрия Андруховича о желательности раздела Украины относится к числу знаковых проявлений симптомов болезни гниющей головы. При этом под головой я подразумеваю не только политические элиты, но и интеллектуалов, которые участвуют в создании смыслов, проектов, которые определяют движение страны в ту или иную сторону.
Для начала приведу заявление Андруховича, сделанное 24 июля: "Как ни парадоксально это звучит, но Украину вместе держат материальные интересы Януковича и его окружения. Ничто другое нас не держит.
Если еще когда-то произойдет такое чудо, что в Украине опять победят, условно говоря, оранжевые, то нужно будет дать возможность Крыму и Донбассу отделиться. Сейчас они этого не сделают, потому что сегодня их люди сидят при власти в Киеве.
Потому я бы не отказывался от такого проекта и не делал бы вообще эту проклятую целостность какой-то догмой. Зачем упираться в то, что в действительности уничтожает нас и губит".
На самом деле, что действительно губило и губит Украину, так это феерическая импотенция большинства политиков и интеллектуалов. Различаются только векторы направленности их деятельности. У политического класса он направлен на грабеж страны, поскольку никаких других форм деятельности они себе не могут представить.
Украина сегодня - классический пример общества, которое пришло в упадок потому, что вырождение властьимущих чуть ли не поголовно превратило их в чернь.
В свою очередь, интеллектуалы, не имея полноценной возможности поучаствовать в грабеже, грезят об альтернативной реальности. А, поскольку мало кто из них способен заглянуть в будущее, большинство смотрит в прошлое.
С этой точки зрения, не случайно Андрухович является известным певцом "старой, доброй Австро-Венгрии Франца Иосифа". Он, как и его поколение "митців" 90-х, так и не смогли предложить стране проект будущего, который увлек и Галицию, и Донбасс.
Поэтому они воспевают прошлое, в котором ищут романтично-позитивные моменты, что позволяет пережить невыносимую импотентность собственного бытия.
Бессилие изменить ход событий порождает чудовищный стресс, при обострении которого буйное воображение рисует образы "чужих" - галичан, схидняков, крымских татар, москалей, ляхов и так далее.
Сделаю оговорку, что это касается как интеллектуалов запада, так и востока Украины. На самом деле, принципиальной разницы между Андруховичем, поющим осанну "бабке Австро-Венгрии", и Юрием Болдыревым, ратующим за отдел Галиции, не существует.
Каждый из них зациклен на ретроспективной картинке, которая исключает "чужих". Но, именно неспособность привлечь на свою сторону "чужого" есть признаком неспособности вовлечь в свою идеологию широкие массы.
Здесь на ум приходит Ортега-и-Гассет, который, рассматривая вопрос сепаратизма в Испании, написал такие строки: "И грустно, и смешно наблюдать, как на протяжении долгих лет царит упорное нежелание обращать неверных, и идет диалог с уже давно прирученной паствой. Отсюда небывалое измельчание существующих групп мнений. Ведь ни одна не растет, ни ширится. Наоборот, все хиреют на глазах".
Кстати, именно в этой плоскости лежит феномен дробления как украинских левых, так и правых. Ни одна из политических сил так и не смогла создать интегральной концепции развития Украины.
А в скором будущем процесс дробления начнется и внутри Партии регионов, которая, как мы видим, также не пытается выйти за рамки собственных псевдоидеологических догм. Со стороны регионалов, кстати, также раздавались крики о необходимости добровольной сепарации. Можно вспомнить заявления того же Юрия Болдырева.
Однако любой подобный рецепт на самом деле означает слабость того, кто его навязывает. Как писал Ленин в "Дневнике публициста", "в политике добровольная уступка "влияния", доказывает такое бессилие уступающего, такую дряблость, что выводить отсюда, вообще говоря, можно лишь одно: кто добровольно уступит влияние, тот "достоин", чтобы у него отняли не только влияние, но и право на существование".
Таким образом, можно констатировать, что исчерпали себя все центры идеологии, которые определяли или пытались определять смысловые рамки в Украине на протяжении последних 20 лет - и галицкие интеллектуалы, и восточноукраинские идеологи. Хотя и те, и другие, претендуют на национальный масштаб, по сути, так и остаются региональными по своему мировоззрению.
Их ошибка заключалась в том, что они пытались распространить стандарты, которые воспринимает одна социальная группа, на все остальные.
Однако вряд ли мы придем к правильному пониманию исторических явлений, если будем по-прежнему игнорировать очевидный факт, что при сплочении малых групп в целое они не утрачивают своих различий.
Более того, различия, являются тем самым необходимым элементом, которые увеличивают устойчивость социального организма, точно также как тело нуждается в нервных окончаниях, чтобы адекватно реагировать на внешнее воздействие.
Как писал все тот же Ортега-и-Гассет, "любое национальное единство - это динамичная система. Чтобы она жила, в ней обязательно должны присутствовать как центробежные, так и центростремительные силы. Давление крыши на опору играет не меньшую роль, чем сопротивление фундамента, на котором зиждется постройка".
Именно поэтому стремление к унификации, которую так настойчиво хотят навязать Украине, является в высшей степени опасным и бесперспективным. К тому же его невозможно реализовать практически, поэтому нужно принимать отличия между регионами, как данность.
В этой ситуации вполне логичным выглядит вопрос - как решить проблему гармонизации отношений внутри Украины, как усилить ее внутреннюю устойчивость и связность.
Здесь не нужно придумывать велосипед и делать то, что всегда делают в таких случаях - украинскому обществу нужно совместное деяние, которое позволит высвободить его творческие силы.
В конечном итоге, было бы крайне наивно полагать, что народы живут вместе просто так. Скорее наоборот, "нации формируются и живут лишь постольку, поскольку воплощают в себе некое стремление осуществить общую программу будущего, связанного с каким-то важным предприятием, с замыслом, требующим усилий. Только тогда все начнут стараться, будут соблюдать дисциплину и выручать друг друга".
Что может быть в нашей ситуации таким проектом? На данном этапе ответ очевиден - выживание данного социума в грядущих конфликтах и поиск своего места в новой мировой архитектуре, которая возникнет после них.
Сегодня человечество находится в критической фазе своего развития, которое неизбежно закончится большой войной (либо цепочкой локальных войн), в которые будут вовлечены большое количество стран и народов.
Война является наиболее оптимальным инструментом фазового перехода и всегда его сопровождала. Поэтому, можно спорить о характере этих столкновений, актерах и их мотивациях, но нужно понять и принять, что война неизбежна уже в среднесрочной перспективе.
Украина в силу ее стратегического и ресурсного значения, с высокой долей вероятности будет вовлечена в нее. Учитывая нынешнее состояние страны, за этим последует крах и исчезновение с политической карты мира в духе Польши 1939 года, если до этого не произойдет переформатирование государства в сторону усиления его жизнестойкости и адаптивности к новым реалиям.
Отсюда понятно, какие задачи нужно ставить перед обществом: обозначение перед населением спектра угроз, мобилизация ресурсов для усиления обороноспособности страны, запуск больших модернизационных проектов в экономике и т.д. Но пока отсутствует субъект, который может это сделать.
Скорее всего, постановка задач и появление нового политического субъекта может проявиться в момент, когда в Украине произойдет окончательное разрушение паразитической модели государства, сложившейся после 1991 года.
Это не произойдет само собой, в результате "чуда", а станет следствием сильнейшей общенациональной борьбы, которая может перейти в форму гражданской войны, где антагонистами будут отнюдь не галичане-донбассцы, а народ vs правящий класс, что не исключает в дальнейшем переноса антагонизма по линии региональных различий.
Если повезет, то в Украине появится лидер, который соединит общество властью примера, образцового поступка, который даст легитимность новому государству. Если же все пойдет по пути "как всегда", то Украина вновь потеряет субъектность и станет частью более крупного социального организма.
Конечно же, здесь во всем описанном выше много "если", но одно нужно понимать точно - никакого добровольного отсоединения какой-либо части Украины не произойдет. Условно говоря, сегодня Украина не принадлежит сама себе, поскольку вовлечена в интересы крупных держав и транснациональных структур.
Изменение баланса сил здесь мигом отразится на интересах России, США, Европы, Китая и т.д., и, естественно, будет втягивать их в наши внутренние конфликты.
Отсюда вытекает еще один вывод - серьезный конфликт в Украине повлечет за собой не менее серьезные изменения всей геополитической структуры в Евразии (на фоне других проблемных точек - Иран, Кавказ, Ближний Восток, Афганистан, Пакистан и т.д.)
Поэтому, я думаю, что долгое пребывание господина Андруховича в ресторанах Праги и Мюнхена пагубно сказалось на его критическом восприятии украинской действительности.
Глупо направо и налево расплескивать бензин по дому, бегая с факелом в руке, а потом, спустя годы, сидя на пепелище, задумчиво вглядываться в голубое небо и колосящуюся рожь и удивляться,- как же так получилось, что мы прос..ли еще один шанс.
Может быть, просто не стоит играть со спичками?
Юрий Романенко, Центр политического анализа "Стратагема"